Леонид СЛОВИН
" НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА "
Февраль. 1985 год, Вильнюс. Второй час ночи.
Как пролог тревожный звонок в милицию.
- Рядом в квартире убивают... Оттуда непрекращающиеся крики...
- Адрес!
- Ленина, 59.
Милиционеры прибыли быстро.
Элитный район в центре литовской столицы.Многонаселенный дом. В подъезде уже ждут гневные, растревоженные жильцы. Еще на лестнице слышны крики о помощи, они доносятся откуда-то сверху.
- Кто там живет?
- Очень порядочная семья. Она - кандидат наук, экономист. Дочь управляющего де-лами Совета Министров. Он -художник, сын известного художиника...
- Н-да...
Все же застучали. Настойчиво, бесцереморнно:
- Откройте, милиция.
Крики прекратились, но двери не открывали еще долго.
- Хотите, чтобы взломали дверь?!
- Прошу прощения... - На пороге появилась молодая женщина, она заметно взволнована. - Мы обмывали защиту мужа. Гости немного поспорили ...
Два милиционеры прошли внутрь. Вроде все действимтельно успокоилось. В спаль-не пожилая женщина ( "Простите...") Она уже легла. В большей из комнат за столом нес-колько мужчин. Двое явно азиатского вида, один в теплом странном халате. Все выпив-ши, разгорячены. Хозяин - молодой литовец - поднялся:
- Извините. Больше этого не будет. Гости немного повздорили, но это уже позади. По-мирились. Пожмите еще раз руки друг другу!..
- Прекращайте. Уже ночь. Соседи хотят спать.
Менты не заинтересовались, пошли к дверям.
В ванну не заглянули.
Между тем тот, кто звал на помощь, избитый и окровавленный, находился именно там. Он не захотел или уже не смог выйти.
Это был популярный киноактер, режиссер, поэт Талгат Нигматулин.
После отъезда стражей порядка крики возобновились, но в милицию больше никто не звонил. Избиение продолжалось до рассвета. Утром обеспокоенные возможными пос-ледствиями хозяева квартиры пытались делать потерпевшему массаж сердца и вызва-ли знакомого врача, который тут же позвонил в скорую помощь.
Прибывший в 13.24 врач - реаниматор Вильнюсской скорой помощи в Карте вызова констатировал - "смерть до прибытия" и сразу же поставил в известность милицию:
- Смерть наступила незадолго до моего прибытия: суставы свободно двигались, труп-ное окоченение еще не наступило.Хозяева ничего не могли объяснить, сновали по квартире словно во сне. Я понял, что они всю ночь не спали. Женщина сказала, что пострадавший пришел к ним уже избитый, но следов крови я нигде не заметил... Когда мы поднимались, я видел нескольких человек, сидевших на лестнице. Потом их не стало, только против лифта сидел странного вида мужчина в халате с бусами на шее, черноволосый, восточного типа...
К чести вильнюсской милиции и республиканской прокуратуры они развернулись бы-стро - в короткий срок все ночные гости были установлены и задержаны.
По доказательствам дело оказалось несложным, Верховный суд бывшей Литовской ССР приговорил обвиняемых к длительным срокам лишения свободы.
На этом можно было бы поставить точку, если бы...
Даже сегодня почти два десятилетия спустя, об убийстве в Вильнюсе продолжают писать, говорить, спорить. В мае 2001года одна из улиц города Кызыл-Кия в Киргизии, где родился пулярный киноактер, была перименована в улицу Талгата Нигматулина. В прошлогоднем декабрьском номере газеты "Вечерний Бишкек" ( Киргизия) известный автор снова обещает читателям новый анализ установленных неоспоримых фактов.
Все действительно шокирующе в этом уже сданном в судебный архив деле.
И личность потерпевшего.
И свидетели: научные работники - профессора, академики; литераторы - известные поэты и прозаики...
И полная безмотивность совершенного преступления.
И, наконец, прозвучавшее впервые в советской судебной практике тогда еще мало ко-му известное, кроме специалистов, не попавшее еще ни в один энциклопедический сло-варь модное ныне слово "экстрасенс"...
Мирза Курбатбаев*
Странный человек в халате с бусами на шее был задержан первым. Впрочем, уроже-нец Бирунийского района далекой Каракалпакии и не собирался бежать. Пятидесятилет- ний житель маленького аула, он плохо ориентировался в большом чужом городе и слабо владел русским языком. Кроме того в квартире оставалась его слепая мать, которую он никогда не оставлял одну.
Допрошенный следователем по важнейшим делам Прокуратуры республики брига-дир хлопководческй бригады рассказал:
- Мирзу я знаю с детства как сына моей старшей сестры. Вел он себя необычно. Жил уединенно вместе со своей матерью. В колхозе работал мало, мог в любую минуту оставить работу...
Большую часть времени Мирза проводил за 35 километров от родного аула на дей-ствующем кладбище Султан Уаис Баба, считающемся священным у мусульман Центра-льной Азии. Там собиралось много людей особенно на "уразу" и "кыркасу" (поминки). Люди приезжали семьями, предварительно зажаривали целых баранов и щедро подава-ли милостыню.
Мирза отличался в одежде - носил халат, который себе сшил, самодельные брюки, белую шапочку из хлопка. Он лечил от ревности и от сглаза. Рецепт от сглаза - трава одраспан. Ее надо смешать с бараньим салом, затем все сжечь и дышать дымом, пока не вспотеешь. Наутро порча проходила...
За многие годы на кладбище к Мирзе успели привыкнуть. Однако, с некоторых пор контингент его пациентов резко изменился. В Бируни зачастили люди из дальних мест, в основном, из Прибалтики. Они подолгу общались с Мирзой и часто оставались у него.
Вот типичный рассказ одного из свидетелей - учащейся Вильнюсского строительно-го техникума:
- От своих друзей я узнала, что в Каракалпакии живет человек выдающихся способ-ностей. Он лечит людей биотоками и биоэнергией. Мы узнали его адрес и поехали к не-му. В доме Мирзы мы провели двое суток, после чего вернулись в Вильнюс. Ничего осо-бенного мы в доме не делали, даже разговаривали мало. Однако после этого посеще-ния я почувствовала себя морально окрепшей. Вообще духовно чище. После этой поез-дки мы ездили еще в Ош и Карасу где жил учитель Мирзы - Абай, молодой человек фе-номенальных способностей , главный специалист в розыске лиц, представляющих инте-рес для науки...
Допрошенный по уголовному делу журналист местной газеты в Бируни расказал:
- Однажды на остановке в райцентре ко мне подошли двое приезжих . Они объяснили, что приехали из Вильнюса, чтобы изучить феномен каракалпакского философа и прови-дца - Мирзы Курбатбаева. Я ничем не мог им помочь, поскольку не слыхал о таком, хотя родился и вырос в Бирунийском районе. Дней через пять я случайно встретил их со стра-нным мужчиной лет пятидесяти, который одет был в длинный халат или рубашку, грудь которого была увешана бусами и значками. Еще на шее у него я заметил множество поб-рякушек, а также колокольчик, который у нас вешают на скот. Приехавшие были очень рады, шли со счастливыми улыбками...
Среди посетивших Мирзу в его ауле были и несколько московских юношей, занимав--шихся карате под руководством научного сотрудника НИИ Мировой экономики социализ-ма кандидата наук Вострецова. Тренер подробно рассказывал им о способности челове-ка регулировать происходящие в нем психические процесссы . Вызывать, например, у себя ощущение тепла, тяжести. Главное же - умение мгновенно расслабляться, снимать усталость, недомогание. Люди владеющие техникой саморегуляции, объяснял Востре-цов, могут замедлять по собственной воле деятельность сердца, иногда до такой степе-ни, что даже длительное пребывание под землей в заколоченном ящике не сможет при-нести им вреда. От него молодые спортсмены впервые узнали об экстрасенсах. А вско-ре на их тренировку приехал находившийся в это время в столице Мирза. Странный че-ловек в самодельном халате поздоровался с каждым спорсменом и сразу поразил тем, что каждому поцеловал руку. Позднее, во время зимних каникул, Вострецов предложит ученикам съездить в Бируни к Мирзе .
Впечатления, вынесенных им из поездки в аул, один из парней обрисовал так:
- Мирза жил просто. Как дервиш. Ни роскоши, ничего. Спал на полу, ел, что пода-дут. Одежду шил сам. Всегда несуетливый, спокойный. Потом прилетел Абай Волубаев. Там мы познакомились. Кто-то предупредил, что он аспирант Института Востоковедения Академии Наук СССР, знает нетрадиционные способы лечения. Родители его уважае-мые люди у себя в Оше. Это и видно было по тому, как он вел себя. Никому не навязы-вался. Его общества искали всюду, где он появлялся. С нами он был прост и отзывчив...
Палаускене - хозяйка вильнюсской квартиры, в которой произошло жестокое убий-ство киноактера , экономист, кандидат наук - тоже свела знакомство с убийцами в Кара-калпакии:
- О незаурядных целебных возможностях Мирзы я узнала от знакомых. Практически, как говорили, он и еще Абай могли вылечить любого больного. Я была в Каракалпакии с мужем и сыном. Мальчик подвержен гриппозным заболеваниями и все время с насмор-ком. В Бируни насморк и кашель практически исчезали. Лечил он незаметно. Только ин-огда, проходя, гладил сына по голове, брал за руку, что-то говорил. Абай тоже лечил меня. Я заметила, что он внимательно присматривается ко мне и делает пассы руками в мою сторону. Мне становилось легче... Лучше становилось и в доме Мирзы. Исчезали недомогания, головные боли. Улучшался сон. ..
- Дом Мирзы- старый, похож на коровник, - недоумевал на суде представленный выше бригадир колхоза, дядя Мирзы. - Без пола. Ничего, кроме раскладушки и несколь-ких грязных одеял, в нем не было. Как приезжие устраивались там на ночь, нам всем было непонятно. Однажды я как бригадир проверил у некоторых из них документы. Все приезжие оказались людьми с образованием, а некоторые даже научными сотрудниками, литераторами...
Для родственников и соседей по аулу происходящее не поддавалось объяснению.
"Порядочные люди приезжали издалека, жили у Мирзы, купались в грязном арыке. Не каждая корова легла бы там, где лежали они. И были довольны, если не счастли-вы..."
Земляки смотрели на Мирзу как на человека, хотя и безобидного и открытого, но никчемного, дурачка, и не могли понять причину неожиданного рости его популярности.
Следователю по важнейшим делам прокуратуры республики, расследовавшему дело об убийстве Талгата Нигматулина, это удалось. Начало карьере Мирзы как феномена положило посещение кладбища Султан Уаис Баба другим героем этого уголовного дела - Абаем Волубаевым...
После их знакомства Мирза на несколько недель исчез из аула, а появившись про-стодушно рассказывал, что был в Москве, где был принят известными людьми, которые изучают его и прибегают к его помощи...
В ауле ему не поверили и, как оказалось, зря.
Мирза предъявил копию письма известного общественного деятеля, драматурга, гла-вного редактора журнала "Огонек" Анатолия Софронова.
Герой Соцтруда дважды Лауреат Госпремиии СССР, отличившийся в свое время в борьбе с космополитами, за что получил прозвище "литературный палач", писал в нем:
"...Известно, что в последнее время способности, проявляющиеся в нетрадицион-ных способах лечения с помощью биотоков рук, в телепатии, телекинезе, становят-ся предметами пристального научного внимания, исследования...
В Каракалпакии проживает Мирзабай Курбатбаев . Этот человек наделен необы-чайными способностями, накладывающими свой отпечаток на весь его образ жизни.
Молодой ученый Абай Волубаев установил с ним взаимодействие и ведет записи научного характера... которые являются целью достаточно длительного экспери-мента.
Просим вас оказывать всяческое содействие этой работе, помогать поездкам Мирзабая Курбатбаева и Абая Волубаева из Каракалпакии в Москву по вызову научных учреждений."Абай Волубаев
То было время массового увлечения неразгаданными тайнами мироздания. В обще-ственном сознании чувствовалось приближение перемен. Отдел науки ЦК КПСС откры-то поощрял соответствующие публикации в научных и научно-популярных изданиях. По страницам газет гуляли сообщения о тибетских мудрецах, буддийских монахах-исцели-телях, а еще больше о людях, " обладающих необыкновенными способностями руками считывать информацию о самочувствии других и что еще поразительнее этими же рука-ми лечить больных". На научном небосклоне ярко взошла звезда Н. С.Кулагиной и еще ярче Е.Ю Давиташвили - знаменитой Джуны, вокруг пальцев которых при переходе их в "рабочий режим" наблюдалось значительное - "примерно в тысячу раз - усиление яр-кости оптического свечения, резкое импульсивное увеличение проводимости среды, сопровождающееся акустическими щелчками... "
Молодой, но уже успевший зарекомендовать себя как крупнный специалист по восточной медицине Абай Волубаев, о котором упоминал в своем письме писатель Анатолий Софронов, по слухам, должен был возглавить институт, какие уже созданы в Западной Европе и Америке, - по комплексному изучению Человека. По тем же сведени-ям на него и Мирзу Курбабаева возложены были обязанности по отбору изучаемых экст-расенсов.
Общественность, томившаяся в ожидании перемен, предприинимала самостояте-льные шаги по овладению скрытыми знаниями. Типичное свидетельство того времени - показания Валентаса, кандидата наук, физика из Вильнюса:
- Учась в университете, я вместе с женой заинтересовались паранормальными яв-лениями психической деятельности. По этим вопросам в дискуссионном клубе универ-ситета проходили горячие дискуссии. Там мы впервые услышали о феномене Абае Во-лубаеве. По совету знакомых мы приехали в Москву и попали на квартиру Владимира Вострецова, где жил в то время жил. В первую очередь поразило жилище. В нем были атрибуты многих религий. На стенах - иконы, вокруг скульптуры, изображавшие Шиву и Будду. На стенах антры - разноцветные орнаменты квадратной формы, спобствовавшие сосредоточению во время медитации... Я надеялся с помощью Абая проникнуть в суть восточной философии, овладеть секретами психорегуляции, на что без наставника- гуру - Учителя могли уйти годы. Абай держал себя как человек незаурядный. Это, впрочем, подтверждалось мнениями и других присутствовавших и имевши-мся у Абая рекоменда-тельным письмом. Хотя об Абае в то время только начинали говорить как о выдающемся экстрасенсе он себя таковым не рекомендовал. Абай был одет аккуратно, скромно - кос-тюм, белая сорочка. Говорил о себе мало, в основном, о восточной медицине, лечении травами...
Абсолютную скромность и даже ироничность к себе молодого ученого отмечали в то время многие, но, несмотря на все, слава его прибывала. Как свидетельствовал тот же
Валентас:
- Абай работал на переднем крае науки, занимался делом во многом неапробиро-ванным, спорным. Вскоре вокруг него появилость много людей из научной и писательс-кой среды. И просто истеричек.. Самым важным для них было сказать друзьям, знако-мым: " Я знакома с Абаем, учителем Великой Джуны. Джуна подарила Абаю свою фото-графию и собственноручно написала "Учителю от ученицы..."
Одним из наиболее горячих поклонников и преданных учеников Абая стал и популяр-ный актер кино и режиссер Талгат Нигматулин, подлинная известность к которому приш-ла вместе с ролью морского разбойника, мастерски владевшего приемами карате, в фильме "Пираты ХХ века".
В те годы карате было едва ли не самым популярным видом спорта, и Талгат сразу же стал любицем молодежи. Признанию способствовало то, что над карате уже сгуща-лись тучи и исподволь готовилось постановление о запрещении заниматься им на тер-ритории Советского Союза. Гром грянул в мае 1984 года, когда приказом Спорткомитета были ликвидированы все многочисленные секции, а само карате было охарактеризова-но как "рукопашный бой, культивирующий жестокость и насилие, не имеющий отно-шение к спорту"
Серьезно занимаясь восточным единоборством, Нигматулин не мог не увлечься философией Востока. Последняя жена Талгата - Венера Нигматулина рассказала на следствии:
-Талгат интересовался вопросами психорегуляции и на этой почве сошелся с Мирзой и Абаем, в которых уверовал как в людей необыкновенных. Говорил, что они способст-вуют освобождению его от комплексов, помогают стать волевым, сильным, содействуют его творческому росту. Абай стал его кумиром. Когда студия предложила Талгату глав-ную роль в одном из фильмов, он поставил условием, чтобы в фильме нашлись также роли для Абая и Мирзы...
Восхождение молодого Абая к вершинам научной славы проходило наредкость лег-ко. Кроме уже упомянутого писателя Анатолия Софронова, поддержку ему оказали весь-ма известные люди, среди них несколько членов-корреспондентов Академии Наук СССР. Авторитет Абая был таков, что на одной из проходивших в Москве международных кон-ференций некий крупный ученый в знак уважения пожелал поцеловать тридцатитрех-летнему коллеге из Киргизии руку, что и незамедлил сделать публично...
Еще больше Абай преуспел в своих взаимоотношениях с недавно ушедшим из жиз-ни поэтом Валентином Сидоровым, известным рериховедом и под конец жизни ура-пат-риотом, автором книги " Семь дней в Гималаях", посвященной знаменитой Шамбале.
Мифическая Шамбала, существование которой опровергалось многочисленнымим исследованиями Центральной Азии, по данным ученых (?)- утверждал Валентин Сидо-ров, - существует, и Космос осуществляет через нее постоянный контакт с нашей пла-нетой, как и с параллельной Вселенной. В подтверждении этого Сидоров ссылался на неназванных авторитетных очевидцев, наблюдавших наличие защитных полей вокруг границ Шамбалы и НЛО в небе над ними...
Феномены - Мирза и Абай, которые будто бы черпают свою энергию непосредствен-но из Космоса, пришлись весьма кстати автору "Семи дней в Гималаях". На вечере в Политехническом в Москве Валентин Сидоров сообщил собравшимся многочисленным поклонникам Шамбалы о прибытии Людей Будущего -людей феноменальных возмож-ностей, поддерживающих постоянную связь с Космосом, и пригласил их на сцену. Под аплодисменты огромного зала на сцену поднялись - Мирза, в самопальном халате с колокольчиками и бусами, какая-то бритая наголо девушка из Литвы и Абай - в белом шлеме из чистого хлопка...
С этого времени биографии кумиров быстро обрастали новыми подробностями.
Чтобы изучить механизм психотерапевтического воздействия Абай будто бы принял обряд крещения, а чтобы проникнуть в тайны тибетской медицины стал буддийским мо-нахом. Будучи монахом, Абай обязан был соблюдать 226 различных правил поведения, из которых главные - не красть, не убивать, не лгать, не грешить, не носить светской одежды,не употреблять спиртного, не принимать еду после полудня, не носить украше-ний, не употреблять парфюмерии, не принимать от людей золотых вещей и денег...
Учитель или гуру - как его уже называли - давал ученикам задания - переносить психологические нагрузки, преодолевать стыд, тщеславие. "Терпеть неудобства, давать бить себя слабому, гордому -унижаться, просить милостыню..."
Мирза, напротив, олицетворял детскость, душевную простоту. В кулуарах одной из конференций группа ученых предложила Мирзе продемонстрировать опыт телекинеза. Поставили спичечный коробок и предложили Мирзе опрокинуть его, не касаясь руками. Мирза - человек непосредственный - был очень удивлен, спросил: " А зачем, если можно так?" - и ладонью столкнул коробок...
Не последнюю роль в пропаганде обоих Живых Будд играли связи Абая - его посе-щение Звезного Городка, знакомство с семьей Анатолия Софронова, чью жену он ле-чил от постоянных головных болей, близость с уже упомянутым писателем Валенти-ном Сидоровым, поэтессой Ларисой Васильевой, более известной по ее бестселлеру "Кремлевские жены", в рабочем помещении которой при обыске были изъяты личные вещи Абая, а также в неменьшей мере общественное положение и связи этих людей, принадлежавших к известному столичному кругу литературной номенклатуры...
Между тем все настойчивее циркулировали слухи о том, что первые лица Партии и Правительства и члены их семей уже начали пользовать нетрадиционных целителей, которые на деле добились больших успехов нежели обычные титулованные врачи из Кремлевки. После одного из появлений Брежнева на телеэкране многие обратили внима-ние на то, в этот раз он был свежее и энергичнее обычного, а в одной из центральных газет немедленно появилось большое интервью с известной дамой- экстрасенсом по поводу ее исцеляющих рук...
Можно лишь предположить, какая судьба ждала Абая, учитывая возраст и состоя-ние здоровья кремлевских старцев, академические и иные связи молодого гуру , его напор и поднимавшийся, как на дрожжах авторитет в высших сферах власти, а также существование фотографии, подаренной ему Великой Джуной с ее подписью - " Учи-телю от ученицы...", которую я тоже держал в руках, знакомясь с уголовным делом ...
Все могло быть иначе - не нуждайся Абай в деньгах на покрытие сеяминутных рас- ходов, наберись он необходимого терпения и не возникни вскорости конфликт между ним и его прибалтийскими поклонниками...Начало конфликта
Неприятности обоих феноменов начались, как всегда бывает, несразу, сначала воз-никли мелочи, на которые только потом обратили внимание.
Некий научный сотрудник экспериментальной лаборатории в Москве вспомнил, что впервые он познакомился с Абаем, как с пациентом:
- Абай обращался к нам по поводу лечебной помощи, а после выписки просил меня рекомендовать его для продолжения иглоукалывания. Я не отказал ему и потом неодно-кратно видел его в лаборатории. Затем он надолго исчез из моего поля зрения, а неско-лько лет спустя на вечере в редакции " Огонька" был представлен мне как молодой уче-ный и человек феноменальных способностей. Меня тогда очень удивило, что больного юношу кто-то может всерьез воспринимать как специалиста по восточной медицине и да-же гуру ! Вначале Абай как будто стушевался, увидев меня, но взял себя в руки и даль-ше вел себя довольно непринужденно...
В другом случае обратили внимание на несоответствие поведения Абая кодексу об-раза действий буддийского монаха, однако полностью эту линию исследовал уже важняк -следователь по важнейшим делам Литовской республиканской прокуратуры...
Аспирант МГУ из Шри Ланки Алеканде-Ратенасару-Теру -преподаватель русского язы-ка и буддийский монах ( монахи, исповедующие южный буддизм, не обязаны полностью посвящать себя религии), рассказал на следствии:
- Во время каникул я с группой студентов выезжал в Киргизию, где со мной познакоми-лся молодой человек по имени Абай, который сказал, что он интересуется южным будди-змом. Я дал ему мой московский телефон. Вскоре Абай позвонил и попросил о встрече . Потом он несколько раз приходил ко мне в аспирантское общежитие в Москве и просил посвятить его в буддийские монахи. Я отвечал, что не уполномочен это делать, но он не отставал. Мне пришлось поставить условия, которые, как я надеялся, он не сможет вы-полнить. Я попросил принести письменное согласие на посвящение в монахи от его ро-дителей, жены, если он женат, и военного комиссариата. К моему удивлению он все это доставил и мне не оставалось другого, как выполнить обещание. Мы с друзьями пост-ригли его наголо и присвоили ему имя Аннда Ананда. По нашему закону теперь за ним следовало наблюдать, чтоб узнать как он соблюдает послушнические обязанности, но мне надо было на время уехать в Шри Ланку. Уже там от своих товарищей , тоже студен-тов МГУ я узнал, что Абай своими обязаностями послушника пренебрег, проводит время с женщинами, выпивает. Мы поняли, что поиски высшей стадии психического состояния человеческого сознания - нирваны, Абая не интересовали, влекла его экзотика, возмож-ность достичь известности любым путем...
Поверхностность знаний гуру в конце концов не могла не выйти наружу. Первыми на нее обратили внимание молодые прибалты из среды ученых, почитателей Абая. Уже упомянутый вильнюсский физик Валентас рассказал на следствии:
- В начале нашего знакомства с Абаем мы с женой больше слушали, нежели говори-ли. Абай, как я потом понял, увидел во мне человека уважаемого в своем кругу, который может стать проводником его влияния в регионе, поэтому был особенно предупредите-лен со мной и моей женой - биологом, интересующимся взаимовлиянием биообъектов друг на друга. Абай пригласил нас на конференцию в НИИ Востоковедения, звонил нам в Вильнюс. Однако, вскоре он переменился . Примерно за год до трагедии я стал заме-чать у него жажду власти, стремление вести себя, как император. Он выходил из себя по малейшему поводу, если кто-то позволял себе с ним не соглашаться. Даже в мелочах требовал, чтобы его слово было последним. Вокруг него формировалось что-то вроде секты... Было и другое нововведение: "Никому не приезжать к Мирзе без денег!"
" Не приезжать без денег!"
Оба феномена не работали и им постоянно требовались деньги для поездок в Мо-скву, в Прибалтику. С Мирзой дело обстояло проще: в свободное от разъездов время он продолжал лечить от сглаза на кладбище Султан Уаис Баба.
Уже упомянутый дядя Мирзы - бригадир- рассказывал:
- Рядом с собой племянник ставил мешок для сбора милостыни. Деньги, которые ему давали, Мирза относил в сберкассу и клал отдельными вкладами по тысяче рублей каж-дый. По природе он скуповат, взаймы никому не давал, не говоря уже безвозмездной по-мощи кому-либо...
Абая обязаны были содержать ученики, поклонники.
- Ходили слухи, - рассказывала на следствии Палаускене, -что они нуждаются в день-гах в связи с подготовкой к открытию Института по изучению Человека. Незадолго до ареста я сняла с книжки тысячу рублей и отдала Абаю...
Постоянно одаривал Учителей Талгат Нигматулин, о чем в постановлении о предъяв-лении обвинения Абаю было указано указано: "за так называемое обучение получил с Т. Нигматулина деньги в общей сложности не менее 6.000 рублей, два обручальных коль-ца, двое часов марки "Ориент" и одни марки "Электроника"...
Валентас так описал свой последний визизит в Киргизию незадолго до убийства Талгата:
- Еще по прибытию ко мне подошел Мирза и попросил, чтобы я отдал ему все день-ги. Я решил, что теперь такое правило и отдал все, что у нас было...
Этот последний приезд произвел на Валентаса и его жену мрачное впечатление. В доме находилось много рьяных поклонников Абая, разговор на научные темы не возни-кал:
- Иногда Абай изрекал какие-то истины. Мирза занимался пловом. Кроме того его явно интересовал слабый пол. От Абая не укрылось мое разочарование. Мы были всего два дня. Перед отъезом Мирза выдал нам деньги на авиабилеты и еще по моей прось-бе добавил 20 рублей...
В доме гуру окружали приехавшие из Москвы молодые каратисты, ученики уже упомянутого Владимира Вострецова, в квартире которого в Москве жил Абай - кандида-та наук из НИИ Мировой системы социализма - замкнутые, в черных куртках, они наме-ренно производили впечатление молчаливых послушников. С явного одобрения Абая они игнорировали Валентаса и его жену, демонстративно прекратили с ними здоровать-ся. Восторженные поклонницы Абая, в том числе несколько девушек из Литвы, вели себя вызывающе, но когда Валентас попробывал поговорить с одной из самых рьяных, он вызвал недовольство Абая.
Когда Валентас уезжал, Абай только холодно кивнул - он не простил ему независи-мого поведения. А один из каратистов-телохранителей сказал довольно громко, чтобы Валентас и его жена слышали:
- Мы люди Абая. Остальным нечего здесь делать...
Отход Валентаса от Абая стал делом решенным. Дальше события развивались стре-мительно. Еще несколько вильнюсских учеников не без влияния Валентаса прекратили общение с Учителем.
Бунт на корабле Абая произошел в самый непоходящий момент.
Столичная общественность готовилась закрепить обоих выдающихся специалистов восточной медицины на постоянной основе и "прорабатывала" в Исполкоме Моссовета вопрос о выделения им жилой площади...
Тень брошенная на репутацию гуру в Прибалтике могла очень скоро достичь столи-цы. Надо было срочно действовать.
Возвратившись в Москву, Абай позвонил супругам Палаускасам: расходились нервы, Мирзабай " провел через стрессы, унижения, заставлял нищенствовать..." Хотел бы приехать в Вильнюс, отдохнуть...
Показания Палаускене:
-Мне не хотелось, чтобы он приезжал. Что-то было в его голосе жесткое, злое. Но по-няла, что он все равно приедет...
Так и вышло. Первые несколько дней Абай провел у своего знакомого, интересовав-шегося проблемами восточной медицины. Потом он попросил одну из приятельниц, кото-рой дал предварительно деньги, слетать в Каракалпакию за Мирзой.
До того, как Мирза прилетел в Литву Абай все вечера проводил в доме своего знако-мого, никуда не ходил. Хотя о приезде гуру в Вильнюс знали его ученики, никто из них не пожелал с ним встретиться. Положение изменилось с появлением Мирзы. Мирзу бла-годарили за гостеприимство в Каракалпакии, теперь их уже обоих наперебой звали в гос-ти, однако, Абай отказывался - не мог простить, что им пренебрегали. Иногда все-таки он принимал приглашения и однажды встретился с Валентасом, который в присутствии других гостей заявил, что его, Абая, знания крайне поверхностны и он, Валентас, боль-ше не нуждается в его помощи...
Абай решил, не мешкая, рассчитаться с обидчиками. Он позвонил в Москву Влади-миру Вострецову и попросил его и нескольких каратистов, кто окажется свободным, срочно прилететь в Вильнюс. Еще Абай позвонил Талгату Нигматулину...Талгат
Судьба Талгата была сложной, детство и юность - тяжелыми. Трагически погиб отец, будущий актер рос в детском доме, потом работал на заводе. Познал законы Улицы. И тем не менее как личность он сформировался под влиянием своего таланта, неодоли-мой жажды творчества. Еще мальчиком писал он стихи, ходил в драматический кружок, занимался бальными танцами, потом заинтересовался еще секцией легкой атлетики, увлекся борьбой. Самой же большой его мечтой было - стать кинорежиссером.
И вот он в Москве, одержимый дерзким желанием - поступить во ВГИК -Всесоюз-ный государственный институт кинематографии, одно из наиболее престижных высших учебных заведений, куда и сегодня прием через огромный конкурс, в котором участвуют дети и внуки звезд отечественного экрана, из тех, кто снимался в кино едва ли не с колыбели.
У Талгата - неизвестного никому провинциала, чурки без связей и протекций, не было никаких шансов. Он и не попал. Но из Москвы уже не уехал и поступил на эстрад-ное отделение Института циркового искусста, с тем, чтобы через год снова повторить заведомо обреченную на неуспех попытку.
Чудеса! Но со второго захода Талгат был принят. Его зачислили в актерскую мастер-скую известных отечественных мастеров С. Герасимова и Т. Макаровой.
Закончив учебу, Талгат вышел в мир Большого Кино. Позади у него была хорошая профессиональная школа и первая серьезная любовь - Ирина Шевчук ( Рита Осянина в фильме "А зори здесь тихие...", Инна в сериале "На темной стороне Луны" и другие.) Два года они были неразлучны, потом расстались. Талгат женился несколько раз, и все неудачно, пока на фильме "Провинциальный роман" не познакомился с партнершей по съемочной площадке по имени Венера. Она и стала его последней любовью и женой...
Путь Талгата в кино не был простым. Хотя к 1985 году на счету актера было уже около двух десятков фильмов, в том числе таких как "Седьмая пуля", "Приключения То-ма Сойера" " Волчья яма" и другие, но Нигматулин не убыл удовлетворен своей рабо-той. На студии "Узбекфильм" Талгата считали не типажным для местного кино и он го-дами находился в простое либо снимался в ролях простых, одноплановых, требовавших в основном его мастерства каратиста.
Исполнение роли Салеха в "Пиратах ХХ века" поставило Талгата в ряд самых попу-лярных актеров советского кино. Накануне гибели его большой портрет украсил обложку очередного номера журнала "Советский экран"...
Встреча с Абаем сломала его жизнь.
Бывший комсомольский вожак текстильного предприятия, выходец из партийной номенклатуры - один из родителей Абая был главным редактором областной газеты, второй - завотделом агитации и пропаганды обкома КПСС, сыграл в ней роль злого гения...
Венера Нигматулина рассказала:
- Талгат был защищен от людей откровенно грубых, сильных физически, шедших напролом к цели. И был уязвим для тех, кто с детства привык видеть в доме достаточно известных, признанных в своем кругу лидеров, держаться с ними на равных. Абаю, хотя он и был моложе Талгата, присуще было умение быть в центре внимания, производить нужное впечатление на окружающих... Абай глубого завидывал актерской известности, Талгата, его положению постановщика. То, что Талгат по своей простоте принимал за помощь в снятии комплексов, шло от ненависти Абая, его презрения и зависти, а также от понимания собственной зависимости. Талгат был визитной карточкой Абая - его любили и знали все...
Не менее характерны показания ассистента режиссера, работавшего на дипломной картине Нигматулина:
- Будучи режиссером Талгат пригласил обоих сниматься в его дипломном фильме, хотя на главные роли просились большие актеры-профессионалы. Абай и Мирза рабо-тали плохо, репетировать не хотели: "Не нравится?! Тогда мы уезжаем!" От дублей от-казывались. Очень скоро раскрылся их способ снятия комплексов : "Долой стыд! Ни со-вести, ни морали!" Они первыми шли к столу, могли все съесть сами... С их помощью Талгат хотел снять тонкую психологическую картину, но из-за непрофессионализма глав-ных исполнителей лента получилась заурядной...
Тем не менее Талгат продолжал верить в гуру.
После первого же звонка кумира с требованием прибыть в Вильнюс, Талгат сразу поспешил в аэропорт. Но опоздал.
Судьба давала ему шанс: трагические события еще могли обойти его стороной.
Злой рок оказался сильнее. Всеобщая любовь и известность сослужили Талгату пло-хую службу. Командир корабля, узнав, кто их опаздавший пассажир, приказал не отпу-скать трап. Экипаж готового к отлету самолета задержал рейс ради популярного актера.
Талгат улетел.Накануне убийства
В Вильнюсе Палаускасы предоставили вновьприбывшим свою квартиру и гости неме-для приступили к делу. Московские каратисты, ученики Владимира Вострецова нанесли визит некоему Янкаускасу, за которым числился долг на обратную дорогу из Каракалпа-кии.
"Абай велел, - рассказал на следствии один из исполнителей-каратистов, - "потом его следует еще ударить..."- "Избить?!" - "Нет, ударить!"
Учитель устраивал испытание ученикам...
После прилета Талгата Абай в тот же вечер позвонил Валентасу и сказал, что хочет навестить его вместе с друзьями.
Отказать хозяева не решились, однако, на всякий случай физик позвонил своему при-ятелю и попросил того прийти к нему вместе с другим его другом.
Валентасы жили довольно далеко от центра, транспорт на их улице не ходил. Гости появились около 20 часов - Абай, двое каратистов и с ними Талгат. По некоторым приз-накам хозяева поняли, что намерения Абая недружественные, однако, жена Валентаса заварила чай, подала кекс. За столом каратисты вели себя невежливо, игнорировали хо-зяев. Абай молчал, если говорил, то в угрожающем тоне. Все, кроме Нигматулина, были выпивши. Разговор становился все нелицеприятнее и когда один из каратистов спросил у Валентаса: "Почему ты не платишь Абаю за учение?" Тот ответил:" Чему он может меня научить? Я не нуждаюсь в его учении..." Абай подал сигнал и все, кроме Талгата, бросились на хозяина дома, сбили с ног, стали избивать. Длилось это недолго. Друг Валентаса уже подходил к дому вместе с приятелем. Втроем они вытолкнули Абая и ос-тальных за двери...
Тем временем жена Валентаса, чтобы разъединить Талгата с Абаем, схватила шапку актера и побежала к соседнему дому. Пока Талгат бегал за шапкой, остальная компания исчезла, чтобы потом снова вернуться, но уже без Нигматулина, они снова ломитлись в дом. Все продолжалось довольно долго, хозяева позвонили в милицию. Не дожидаясь прибытия наряда, Абай и оба послушника скрылись...
Последние часыДень был сырой, промозглый. Палаускасы никуда не ходили. Было предчувствие че-го-то тяжелого, неотвратимого. Абай с каратистами и Талгатом ушел еще засветло. Нас-троение у Абая было плохое. Никто не знал, с какой стороны к нему подступиться. После их ухода стало совсем тягостно. Маленький сын хозяев все эти дни находился у их роди-телей. В доме, кроме хозяев, оставались еще Вострецов и Курбатбаевы. Мирза и его слепая мать весь вечер дремали в комнате, вставали только пить чай. Остальные мол-ча сидели у телевизора.
Они уже думали, что Абай и вся компания не придут, когда около 12 ночи появился Талгат. Он был совершенно спокоен. У всех сразу поднялось настроение.
"Абая еще нет? - спросил Нигматулин. - Странно!" Он рассказал, что жена Валентаса унесла его шапку и, когда она возвратила ее, Абая во дворе уже не было.
Решили не ложиться спать, ждать остальных. Примерно через полчаса раздался нас-тойчиый звонок в дверь. Позвонили раз, потом другой.
Слово - хозяйке дома:
- Я поняла, что это Абай и что-то случилось. Мне и сегодня становится не по себе, ко-гда я вспоминаю. Все было словно в кошмарном сне ... Как только я открыла, Абай, шед-ший первым, двинулся в квартиру: "Талгат здесь?" " - Да..." Я ни о чем не подозревала. Увидев показавшегося из комнаты Талгата, Абай закричал, показывая на него : "Бей пре-дателя!" Они бросились на Талгата, все были выпивши. Из комнаты выскочили Востре-цов и Мирза. Чтобы не отстать от других, они тоже кинулись на Нигматулина. "За что?" - спрашивал Талгат. Он только прикрывался от ударов и страрался никому не причинить боли. Его втолкнули в кухню, потом в комнату...Выезд на место
Неприметная машина с крытым кузовом тормозит на вильнюсской улице Ленина у того самого дома. Это автозак для перевозки арестованных.
- На выход!
Вчерашний третьекурсник МВТУ, каратист, из молодых последователей Абая - вы-прыгивает из кузова, в наручниках, окруженный конвоем проходит наверх, в квартиру Па-лаускасов . Предстоит именуемое языком протокола воспроизведение обстоятельств совершенного преступления...
Накануне мне попались на глаза показания матери его друга - другого студента, то-же человека Абая. Она писала:
- После поездки в Каракалпакию мой сын вернулся словно подмененный. Освобо-дил тумбочку для вещей, которые привез от Мирзы - старый грязный свитер, сломанный будильник, колокольчик. Повесил на стену его портрет. Питаться стал отдельно. Перед началом еды сосредотачивался. Только случайность - то что он не смог поехать в Виль-нюс- спасла его от тюрьмы...
Его друг приехал и вот он привезен из следственного изолятора...
Вместе со следователем по важнейшим делам прокуратуры Литвы - молодым серо-глазым литовцем Гедасом Норкунасом - поднимаемся следом. Гедас , начинавший как музыкант, а позднее дипломированный юрист, один из опытнейших в республике следо-вателей относится к расследованию убийства Нигматулина с истинно балтийской щепе-тильностью. Он тщательно исследует все малейшие обстоятельства происшедшего.
Дело об убийстве популярного киноактера попало на страницы всех центральных газет. Познакомиться с ним удалось и мне - я собирал материал для детектива "Цапля ловит рыбу", в основу которого положены события жизни Талгата.
Норкунас шутил, что после него я - второй человек, знающий все обстоятельства дела.
Входим. Окно просторной кухни обрамляют цветные веселенькие занавески. После преступления прошло больше года ничто не приглушило их бьющую в глаза яркую пусто-ту.
Недавний студент останавливается у стола, рядом с картиной - подражанием Рери-ху, написанной хозяином квартиры. Сбоку на книжной полке томик Н. Тинбергена - с символичным названием " Поведение животных".
Вспыхивают горячим светом "юпитеры", включают мотор, важняк дает знак прокуро-ру-криминалисту. Воспроизведение записывается на видеопленку.
- Здесь, на кухне... - спрашивает Норкунас. -тоже находились удары? Как это проис-ходило?
- Абай говорил "Бейте!"... - голос обвиняемого тускл. - Мы били...
Он так и не может понять, как из друга и почитателя киноактера стал его убийцей.
- Кто конкренно?
- Я бил. Мой товарищ по карате. Еще Вострецов. Иногда Мирза. Потом Абай говорил "Хватит!" Мы отходили от него. Пили чай.
- Нигматулин сопротивлялся?
- Нет.
- Вы отдавали себе отчет в том, что происходит?
Долгая пауза. Следует ответ:
- Я верил в Абая . Он гуру. В учителе нельзя сомневаться, иначе все учение насмар-ку. Гуру знает что делает. Я думал, что он не допустит непоправимого.
- Придайте, пожалуйста, манекену позу , в которой находился Нигматулин...
У двери на полу - диковатая, величиной с нормальную женщину, кукла в тренировоч-ных штанах, видавшем виде сатиновом халате, прошивной белокурый парик ее растре-пан. Это идея Норкунаса - заимствовать для следственного действия манекен на шарни-рах в Службе спасения на водах.
- Руками он прикрывал лицо...
- Покажите, как вы наносили удары...
Каратист показывает. Нехотя, медленной, вялой рукой.
- Ногами тоже били?
- Да. Но мы сняли обувь...
- Абай тоже?
- Все, кроме Абая. Он не снял ни пальто, ни перчаток. Ходил, засунув руки в карма-ны.
- Он тоже наносил удары ногой?
- Да. Талгат уже лежал неподвижно... И вдруг... - Теперь он словно отрывает каждое слово от сердца. - Абай разбежался и ударил... Как по мячу. И тут все поняли. Это убий-ство. Хозяева бросились из комнаты...
Те же вопросы Норкунас задал перед тем и организатору преступления во вновь отстроенном, как мне показалось, следственном изоляторе УКГБ по Литовской ССР, где в то время находился Абай.
Красивый, с приятным несколько высокомерным спокойным лицом азиат кутался в куртку - в тот день с утра помыл голову, боялся простудиться. Волубаев отвечал уклон-чиво - "забыл", "не знаю"... Закон бессилен против уловок этого типа. Отвергнуть их в состоянии, пожалуй, мог бы только суд присяжных...
- Но вы наносили удары Нигматулину? - спрашивает Норкунас.
Но Абая так просто не возьмешь. Гуру не испытывает ни стыда, ни раскаяния.
- Не помню. Я уже сказал.
- А кто находился рядом с вами?
- Не заметил.
- Может, Мирза?
- Не знаю. Я плохо чувствовал себя весь вечер и ночью тоже. Принимал таблетки...- Абай косится на окно, оттуда беспрестанно доносятся гудки машин- совсем близко оживленный перекресток. - Ничего не могу сказать...
Остальные обвиняемые откровеннее своего гуру.
Важняк допрашивает их в старой неблагоустроенной тюрьме "Лукишкес", построен-ной еще при русских царях.
Наполненный стуком, громкими криками арестантов, лязганьем металла следст-венный изолятор производит гнетущее впечатление на посетителей, что же должны чувствовать в нем подследственные...
Я сужу по Мирзе. Маленький запуганный человечек.... Уголовники быстро просекли, что их сокамерник - обычный сельский дурачок, необладающий никакими исключитель-ными способностями. В камере над ним постоянно и довольно зло подшучивают.
Следователю Мирза рассказывает обо всем, как на духу, простодушно и охотно:
- Молиться я не умею, поэтому на кладбище только делал вид,, что бормочу молитвы. Научился нескольким арабским словам, которые повторял для людей. Когда Абай прие-хал на Султан Уас Баба, с ним было еще несколько человек. Он поговорил со мной на нашем языке, остальные ничего не понимали. Абай задал два-три вопроса из Корана и убедился в том, что я ничего не знаю. Он - умный человек, грамотный. Я признался, что бродяга, обманываю людей...
Норкунас уточняет:
- Таким образом перед первой поездкой в Москву Абай уже знал, что вы не экстра-сенс?
- Знал.
- И Талгат Нигматулин?
- Нет, он не знал. Он до конца думал, что мы необыкновненные люди...
- Даже, когда его убивали?
- Да... - он умолкает.
Суд
Верховный Суд Литовской ССР, рассматривавший дело Абая Волубаева, Мирзы Ку-рбатбаева, Владимира Вострецова и других, проходил в обстановке обструкций, кото-рые время от времени устраивали истеричные литовские и русские поклонницы Абая. В зале суда звучали такие слова, как буддизм, телекинез, неисследованные биологиче-ские и психические возможности человека... Но судьи не дали вовлечь себя в фило-софские споры и осудили исполнителей преступления, совершенного с особой жесто-костью - длительностью и причинением тяжких мучений -как обычных уголовников.
За " убийство с целью мести за отказ Т. Нигматулина от участия в избиении Вален-таса путем нанесения ему не менее 119 ударов кулаками и ногами в голову, в грудь... с последующими переломами 4 ребер правой стороны груди и костей носа с кровоизлия-нием под мягкую оболочку мозга..." Абай был приговорен к 15 годам колонии усиленного режима с отбыванием первых 10 лет в тюрьме, Мирза - к 12, Вострецов осужден на 13 лет... К разным срокам наказания были приговорены остальные.
Суд вынес частное определение в отношении членов Союза писателей СССР Вален-тина Сидорова и Анатолия Софронова, по существу, создавших преступникам имедж ученых и оказывавших содействие в популяризации явлений, непроверенных наукой.
Остался все же вопрос, на который не ответил Верховный суд и который задает себя каждый, знакомящийся с обстоятельствами убийства актера.
Почему выдающийся спортсмен, чемпион по карате, который мог легко справить-ся со своими физически маломощными противниками, не оказал ни малейшего сопро-тивления? Ведь ни на одном из убийц не было обнаружено даже царапины...
Ответ Венеры Нигматулиной категоричен:
- Мой муж был физически тренирован, занимался разными видами борьбы, однако, несмотря на свою силу, он не вступал ни в какие стычки, по природе был миролюбив и вслед за Владимиром Высоцким, которого очень любил, мог сказать: "Бить человека по лицу я просто не могу..."
Только ли в этом причина?
В вещах Талгата была найдена записка с цитатой из Джидду Кришнамурти**:
"... Мастера дзен пинают и бьют своих учеников. Они выбрасывают их из окон домов. Иногда они прыгают на них. Надо всегда помнить: они не гневаются, это тоже часть их сочувствия. Они не гневаются вовсе, ведь если бы они гневались, все было бы утеряно.Как тогда можно преобразить другого? Ты тогда в одной лодке с ним, и вы вместе тонете. Нет, так нельзя помочь... В Японии это понимают. Когда мастер дзен бьет ученика, ученик принимает это с благодарностью. Вы, может
быть , удивитесь, но с тех пор, как мастер изобьет ученика, тот становится главным учеником..."
Абай рассказывал ученикам: американец Вернер Эрхард стал живым Богом, полу-чив просветление на автостраде в Калифорнии в пиковой ситуации...
Выходило, что вместо десятилетий одиночества в Гималаях и многочасового транс-цендентального созерцания можно получить состояние просветленности через нрав-ственный шок в минуту, когда грозит смертельная опасность..
" Здесь Родос, здесь прыгай!.." - говорили римляне.
Как кощунственно не звучит: Талгат желал страданий и не сопротивлялся, потому что стремился познать таинственный процесс саморегуляции, надеялся на гуру и скры-тые возможности Человека...
Это логично, если вспомнить за чем пришел киноактер к Абаю, как верил своему кумиру. Эксперимент обернулся трагедией...
- До самого утра из квартиры Палаускасов неслись крики, стоны... У нас никто не мог заснуть... - вспоминала соседка. - Мы выходили на лестницу, прислушивались. С пере-рывами это продолжалось до рассвета. Один раз я явственно слышала мужской голос, он звал по русски: "Мама!" и "Помогите!"
К утру Талгата не стало.
" И холмы-верблюды тащат вьюк судьбы, в синеву, подъемля гордые горбы... - запи-сал он когда-то, думая о неизбывности мироздания. - Вечное кочевье, вечный путь-по-ход, горы и пустыня, звездный небосвод..."
После его гибели кто-то из из тех, кому Талгат был дорог, написал :
" Остался только яркий след, какой оставляет сгоревшая в ночи комета, которую мы даже не успеваем увидеть. А у людей остается чувство удивительной радости, восхище-ния и сожаления..."Вместо послесловия
Из частного письма Гедаса Норкунаса автору:
" Что касается себя, то я не могу сказать, что мне в последнее время особенно везло... Находясь у дома своего знакомого, получил огнестрельное ранение из охот-ничьего ружья в правую стопу... По нелепой случайности оказался перед дулом, когда один держал заряженное ружье. А другой пытался это ружье у него отобрать. Из-за такого пустяка ровно четыре месяца пролежал в госпитале и из них три месяца стоял вопрос об ампутации. За это время ко мне в палату ворвалась некая Лаугус-тинавичюте - фанатичная поклонница Абая... Увидев, что моя нога травмирована, она зщая\вила , что ранение мое не случайное - это она заворожила меня, однако сейчас свое колдовство она с меня снимает... Еще до ранения она досаждала визитами в прокуратуру и жалобами по поводу незаконности осужденения Абая и Мирзы, так как они невиновны в убийстве Талгата. С другой стороны у меня есть полное основание говорить о причинении мне зла экстрасенсами... Если говорить серьезно, то из-за травмы я, видимо, не смогу работать на прежней должности, так как эта работа связана с командировками. Я перехожу на более спокойную работу..."
А вскоре Гедаса Норкунаса не стало. Об этом я узнал случайно, подробности сообще-ны не были.
Иерусалим, 2002.-------------------------------------
*Фамилии обвиняемых изменены на другие, использованные писателем Ф. Разаковым в очерке о Т. Нигматулине.
** Д. Кришнамурти ( род .в 1895-м или 1897-м году) индийский религиозный мыслитель и поэт.Леонид Словин 02-6786935 E-mail < leo30@rambler.ru> Leonid Slovin 1/43 San Martin str. Jerusalem 93341